Стихотворения

Софья ЮДИНА | Поэзия

 

Стихотворения

 

***

Как и всюду, берёт непогода своё,

Но глаза голубые у звёзд,

Вечереет – и в гильзах стирают бельё,

Часовой заступает на пост,

Золотое кольцо или фото жены –

Здесь у каждого свой оберег,

А сегодня, за пару недель до зимы,

На позиции высыпал снег.

Первый снег. Косяки кружевных мотыльков

Над землёю встают на крыло,

Даже полюшко минное в триста шагов

Белым цветом теперь поросло,

У родного порога в заветрии лёг

На сугробы сосновый закат,

Вспоминает о доме и лепит снежок

Заржавевшей ладонью солдат.

Но встаёт на дыбы ледяная земля,

А потом ударяет в лицо,

Белый снег на ладони – чернее угля,

Золотое на пальце кольцо.

Досмотрели деревья военные сны:

Над воронкой – один сухостой,

Лишь однажды, за пару недель до зимы,

Прилетит мотылёк полевой,

Прилетит и морозцем коснётся щеки,

И тогда ты глаза подними:

В русском небе солдаты играют в снежки,

И смеются как дети они.

 

 

***

Был месяц май, а там, за косогором,

Была война, но вопреки всему

Ночами во дворы спускалось море,

И звёздный свет плескало за корму,

И рыбы плавники свои сушили

Над мачтами электропередач,

И шёл, вздымая волны млечной пыли,

Курносый месяц, маленький трубач,

Но неизменно там, за косогором,

Была война, срабатывал фугас,

И только небо, синее, как море,

И только небо связывало нас.

А я к тебе по небу посылала

Летучий флот бумажных кораблей

И каждую лодчонку целовала

Затем, чтоб ты нашёл меня по ней.

Ты получал, и вкладывал записки,

И по ветру обратно отправлял,

Светили сны да звёзды обелисков

Навстречу самодельным кораблям.

Ты каждый слог росой медвяной полнил,

Поил нектаром всех цветов земли,

Но вот однажды разыгрались волны –

И корабли обратно не пришли.

И я пошла туда, где косогоры

В свои ладони приняли войну,

Туда, где небо чёрное, как море,

И где снаряды пашут целину,

Где закалился, став святым и грешным,

Когда-то ты, не знающий тревог,

И я тебя нашла, нашла, конечно.

Глаза любви из тысячи дорог

Найдут одну, и я тебе сказала:

«Смотри, как непохожа на себя!

Смотри, какой большой теперь я стала,

Теперь, кораблик белый пригубя,

Оставлю только кровь, солёный ветер,

И по такому следу не найдёшь

И не узнаешь ты меня на свете».

И ты сказал: «Я тоже не похож,

За много лет я изменился тоже,

И от всего, что сердцем нёс сюда,

Осталась ты одна, всего дороже,

Осталась ты и чёрная вода.

И я тебя по чёрному по морю

В кораблике из белого листа

Пошлю домой, где только сны да зори,

И станешь ты прекрасна и чиста».

Был месяц май, а там, за косогором,

Который год не вспыхивал фугас,

И только небо, синее, как море,

И только небо связывало нас.

 

 

***

И станет ночь, и не видать ни зги,

Но в пору устоявшейся теплыни

В снегу затонут первые шаги,

И схлынет всё: и звук, и время схлынет,

И ты увидишь: в небе полынья,

А в ней морозный месяц на исходе,

И белая лосиная семья

На предрассветье из лесу выходит.

У жеребёнка губы в молоке,

У матери лозой обвиты ноги,

Отец выносит солнце на сохе,

Глаза у них нежны и лбы пологи,

Сплетенья рёбер – снежные хребты,

Густая шерсть – травы заиндевенье,

Ты отсчитай от времени рожденья,

Куда ведут их длинные версты,

За край земли, за звёздные поля,

Где лось-отец свою уронит ношу,

И ты от света яркого проснёшься,

И ты увидишь – в небе полынья.

 

 

***

Ему весну отправили письмом –

Он вскрыл конверт, и вылетела птица,

Светало долго-долго, а потом

Накрыло снегом майскую столицу.

И целый день под вьюгой тополей

Автомобили, белые медведи,

Ползли на север, к родине своей,

И шкуры их отсвечивали медью.

А он стоял, как саженец лугов,

Врастающий корнями в половицы,

Придумывал из тысячи слогов

То слово, что описывает птицу,

Её полёт, чтоб тоже полетать,

И голос, чтобы тоже доноситься,

И выдумал, и записал в тетрадь,

И свет оставил, чтобы возвратиться.

***

На кухне окна приоткрыты,

Туда влетает мошкара,

И звёзды, и метеориты,

И тянет морем со двора,

А мы с тобой неразрешимы,

Но не жалей, а подытожь,

Что, не замеченный другими,

К тебе зато приходит дождь

И сушит плащ на ручке двери,

Что третий год в саду твоём

Растут какие-то деревья,

А я не знаю их имён,

Что ветер в зарослях полынных,

А в банках прорастает лук,

Что шелест крыльев муравьиных –

Пронзительный и нежный звук.

А под подушкой фотоснимок

Мне до утра мешает спать,

Он весь белёсый от щербинок,

Но я боюсь его предать,

И я не спрашиваю, где ты,

Не потому, что знаю где,

А потому что все рассветы

Потухли в дождевой воде.

И я вычерпываю воду

И представляю, как во сне,

Одолевая непогоду,

Мой тихий, ты придёшь ко мне

И так по-будничному скажешь,

Что в кухне дует из окна,

И сына своего покажешь,

И дашь деревьям имена.

 

 

***

Если я не успею тебя отогреть,

Если море в тебе перестанет шуметь,

Повинуясь сердечному стуку,

Если выйдет из дрёмы создатель чудес,

И лохматую голову свесит с небес,

И протянет хозяйскую руку,

И поднимет мужицкой своей пятернёй

Над прошитой снарядами чёрной стернёй,

Если спросит, о ком ты молился,

Кулаком потрясая, боясь упустить

Заклинаний нехитрых истёртую нить,

За кого ты под пулями бился,

Ты ответишь: «Я землю худую жалел,

Чтоб она не досталась врагу на прицел,

Под его сапогом не горела.

Я касался её только беглой стопой,

А потом я зарылся в неё с головой,

Как в горячее мамино тело.

Я пронёс через смерть всё, чем жил на земле:

Золотую ромашку на хрупком стебле,

Завывание вешней метели,

Я Твои первозданные видел леса,

Я деревьев умел различать голоса:

О Тебе они, Господи, пели.

Я любил наблюдать, как послушны, легки,

Облетают по осени с веток листки,

Я ночные любил автострады,

Как на них в темноте зажигались огни

И на дальние звёзды глядели они.

Мне огромного мира не надо,

Только ту его часть, где из труб заводских

Тянет дымом и топят квартиры, а в них,

Ни минуты не зная покоя,

Месяцами порой дожидаясь вестей,

Наши жёны во сне на руках, как детей,

Нас выносят живыми из боя.

И одна среди них, та, что прячет глаза,

Что, краснея, как винная гнётся лоза

Под моею ладонью неловкой,

У которой дыханье реки на губах,

Та, которая чуть привстаёт на мысках,

Чтобы трепетно русой головкой

До меня дотянуться, а я навсегда

Улетел за Тобою, проходят года,

Там, внизу, пока, Господи Боже,

Мы с Тобой говорили всего только час,

Я готов умереть ещё множество раз

В этой тверди, которой дороже

Я не знал ничего». И суровый Господь

Улыбнётся, и сложит тройную щепоть,

И тебя не спеша перекрестит,

И ответит тебе, мол, лети на войну,

Я ошибся, я лет через сорок возьму

Тебя в небо на этом же месте.

 

 

 

***

И откроешь глаза, и пойдёшь по земле,

И поодаль лежащим в остывшей золе

Свой найдёшь автомат невредимый.

И нещадно орудья врага застрочат,

Но не дрогнет под пулями русский солдат,

Неповерженный, непобедимый.

 

 

 

***

Потом, к животу подбирая ноги,

В негреющую кровать

Ложилась, смотрела на месяц двурогий,

Откуда ей было знать,

Что он на побывку домой не заглянет,

Не постучится в дверь,

И станет ли с нею нежней, не станет –

Не всё ли равно теперь.

Что, даже пошитый из грубой житейской

Материи, на глазах

Он сделался огненной красноармейской

Звездой о пяти концах.

Но думалось ей, как она усадит

Его за семейный стол,

И долго шептала, на небо глядя:

«Полгода, как он ушёл,

Я верю, я знаю, что он спасётся,

Звезда надо мной стоит,

И сердце моё пятипалое бьётся,

И сердце моё горит».

 

 

 

***

Рыхлили нашу землю танки-бороны,

В который раз в облупленном окне

Я ночь крестила на четыре стороны,

Не ведая, в какой ты стороне.

В который день и час, зимой которою,

Полгода или сотню лет назад,

С тобой прощалось солнце краснопёрое,

Косые тени складывая в ряд.

Тогда, ступив с порога, на мгновение

Подталый след оставила нога,

И заучила втайне, на везение

Рисунок я с подошвы сапога.

С тех пор полгода или сотня минуло;

Ища твои пути по всей земле,

Однажды я сама без вести сгинула,

Навеки затерялась в той зиме.

Но расшумелись ветры непокорные,

И голову на звуки голосов

Я подняла, и вижу: небо чёрное,

А посреди – следы от сапогов.

И до зари кричали, звали вороны,

И я стояла, позабыв о сне,

Крестила небо на четыре стороны,

Не ведая, в какой ты стороне.

А утром ты сошёл путями звёздными

И, в набрызге светящейся пыли,

Сказал: не плачь, я ночевал у Господа,

Чтоб навсегда проснуться для земли.

 

 

 

***

И Земля расскребала больные бока-океаны

Об осеннюю стыль, через круг начинала вновь,

И на рыночной площади девочка в платье драном

По рядам побиралась, а звали её Любовь.

И задумался Бог, за кого бы пристроить такую,

На кого бы оставить, приглядывал чтобы за ней.

Размахнулся и кинул на русскую передовую,

Мол, держите, ребята, у вас она будет целей!

И хранили её эти люди в крови и саже.

Их позорили, били, кляли и сжигали дотла,

Но любовь отовсюду вставала, из смерти даже,

Или не было смерти, а только любовь была.

 

Об авторе:

Родилась в 2001 г. в г. Химки, учится в Московской го­сударственной консерватории на фортепианном отде­лении, лауреат международных музыкальных конкурсов, композитор. Стихи пишет с 15 лет, автор сборника сти­хов «И крик слепить из зябнущего слова» (2017), а также публикаций в поэтических сборниках «Эхо войны» (2022) и «Великий Блокпост. Антология донбасской поэзии 2014–2022 гг.». Финалист IX Всероссийского открытого фести­валя молодой поэзии им. Леонида Филатова «Филатов Фест».

Рассказать о прочитанном в социальных сетях: