О «метафизическом реализме» в современной татарской прозе

Ринат БЕКМЕТОВ | Проза

О «метафизическом
реализме» в современной
татарской прозе

(по поводу романа Фарита Яхина «Подснежник»)

Возникновение и развитие многих жанров литературы, как известно, определяется эпохой. Она создает условия для их существования в пространстве культурных смыслов. Какие времена – такие песни…
Жанр романа в татарской литературе переживает далеко не лучшие времена. Пишется он обычно долго и мучительно, а мы живем в обстоятельствах живого, ускоренного движения, и лучшим жанром тут может быть, скорее, рассказ – предельно короткий по объему, нередко с опорой на документальные факты. Неслучайно сегодня, как и два-три десятилетия назад, в татарской литературе популярен лишь исторический роман. Он теснее связывает нас с национальным прошлым, воскресая утраченное в образах и заставляя его переосмыслить. Выразителем этой формы является ныне Вахит Имамов, автор романов «Казанская крепость» и «Огненная степь». Такую тенденцию понять можно. Однако в целом нельзя не видеть, что роман как жанрово-стилевая модификация испытывает кризис. (В масштабе вестернизованной русской литературы он появился едва ли не с начала XX века, когда под сомнения был поставлен классический роман предшествующего периода: он казался выдуманным, плохо отражавшим новую, трагическую в своей основе реальность. Советская эпоха продлила ему жизнь в рамках метода социалистического реализма. Метод канул в Лету – приказал долго жить и роман, по сути, став музейным раритетом.) И все-таки татарская литературная практика богаче любого теоретизирования о ней, свидетельством чего служит роман Фарита Закизяновича Яхина (род. в 1961 году) «Подснежник» («Умырзая»).
Этот роман был опубликован в 2014 году в Татарском книжном издательстве. В 2015 году автор переиздал его, поместив текст произведения в пятый том собственного собрания избранных сочинений (издательство «Слово»). В последнем случае он получил характерное пояснение к названию: «Подснежник: смерть, растянувшаяся во времени».
Роман по некоторым параметрам необычный, и по этой причине он не может не привлечь внимания читателей. Вот его основная событийная канва (с кратким анализом).
Ранним утром 24 июля 1957 года на «красный» вокзал Казани прибывает скорый поезд. Из вагона поезда выходит весьма миловидная девушка по имени Карима Дулатова, приехавшая в столицу, чтобы поступить в университет. На перроне вокзала ее встречает отец, директор сельской школы, горячо любящий дочь и воспитывающий ее в духе коммунистических идеалов. На вокзале они случайно знакомятся с девушкой Сабирой и ее отцом из Арска, директором местной семилетки, вместе они отправляются в приемную комиссию, а потом ищут и находят съемную квартиру в районе Булака, на Парижской коммуне, чтобы временно поселить там детей.
На первый взгляд кажется, что перед нами тривиальный «роман-воспитание», в котором рассказывается о судьбе человека из провинции, приехавшего в большой многонаселенный город, чтобы покорить его. Автор всячески поддерживает это восприятие. Когда девушки по деревенской привычке скромно, как бы в нерешительности, заходят в комнату, чтобы обустроиться в ней, хозяйка квартиры, Ханифа Галиевна, громовым голосом строго поучает: «Здесь не обращаются к женщинам со словом «апа». Это Казань! Город интеллигентов. На кровать не садиться! Для этого есть стул! В кабинет профессора без стука не входить!». Первые месяцы учебы девушек в Казанском университете показаны сквозь призму их пиетета перед эрудированными учителями-наставниками. Лекции одного из них, «ученого Мустафы», сына муллы и знатока старотатарских книг, приятно и неожиданно поразили Кариму глубиной содержания. Вместе с тем роман включает такие психологические описания, которые позволяют говорить о присутствии в нем – на уровне отдельных элементов – новой жанровой стратегии. Она, как вид письма, накладывается на привычную форму «воспитательного» романа и до известной степени осложняет ее, вносит в ткань повествования ракурс особости. Это не простой «школьный» психологизм.
В самом деле, главная героиня романа одарена ярким поэтическим талантом. Она – творческая натура, умная, свободная, из поколения шестидесятников. Природой в ней заложено огромное обещание, которое должно вопреки всем трудностям пути реализоваться, и Карима верит в это. Самое главное: она мыслит, пытается понять происходящее в стране, где еще недавно культ вождя определял все стороны жизни. Она попадает в общественный водоворот: слушает выступления, посещает концерты, стремится, как Гамлет, соединить «вывихнутый век», прошлое татарской нации, объявленное «реакционно-буржуазным», и настоящее, где она, как ей кажется, не пассивный наблюдатель, а активный деятель. К ней испытывает теплые чувства поэт Фахри Хисами, родившийся в начале века и подростком заставший революцию с Гражданской войной. Он, учившийся в уфимском медресе «Галия», еще застал цвет татарских интеллектуалов того периода. Несмотря на тюрьму и вечную ссылку в продуваемый холодными ветрами, степной Казахстан, он сумел сохранить живое начало души, не очерствел. Именно он впервые по-настоящему оценил стихи Каримы, увидел в ней продолжение традиций, надежду на светлое в жизни. Для него Карима (как, впрочем, и для автора) – чистое, безгрешное существо, сущий ангел, поэтому значительная разница в возрасте выступает для Фахри серьезным нравственным препятствием: отношения невозможны. Тем не менее в романе представлена любовная линия, связанная с образом Газизчика – сына Ханифы Галиевны, крепко любимого и нежно опекаемого матерью городского парня, в судьбе которого она принимает участие, стремясь отыскать «правильную» супругу.
И все же в, казалось бы, размеренное повествование вторгаются «странности»: сны, галлюцинации, болезненные ощущения. С одной стороны, они мотивированы состоянием героини, ее внутренней разорванностью, обостренной чуткостью. С другой – они демонстрируются как жизненный процесс, граница между явью и наваждением снимается. Карима оказывается в «желтом доме», ей хочется покончить с собой, прыгнув из окна. Автор наполняет ее переживания символическими деталями, которые из области фантастического перемещаются в сферу действительного: ей кажется, будто она в степи, и где-то там на ветру мерно скрипит детская люлька, похожая на гроб. Предчувствия оказываются не обманчивыми. «Желтый дом» – следствие конфликта Каримы с серой средой, воспитанной на штампах и стереотипах. Там она умирает, и ее кладут в гроб. Автор вносит в изображаемое натуралистические знаки…
Роман реалистичен, в нем много психологических подробностей, но все они в совокупности составляют «метафизику» человеческой жизни-судьбы. Мысли и чувства, собственно, и есть единицы опыта ее проживания. Другого не дано, другое относительно. «Подснежник», конечно, – символ судьбы-мгновения. В этом плане характерен эпилог: автор хочет посетить могилу Каримы на Арском кладбище в Казани и… не находит ее. Рассказанная им история оттого обретает черты миража, иллюзии, призрачной дымки.
Примечательно, что произведение на татарском языке имеет хорошо прочитываемые соответствия из русской классики, которые, правда, нужно трактовать как внешние сходства, и только: Федор Достоевский с его «мистическим реализмом», Иван Бунин с его Олей Мещерской и «легким дыханием»…
Роман Фарита Яхина, мы уверены, вызовет интерес и у русских читателей. Это значит, что необходим его качественный перевод. В последнее время в ключе бурной полемики много говорят о произведениях этнических татар, пишущих по-русски. Но не многократно ли высокое внимание к татарской теме могут обеспечить произведения современной татарской литературы, первоклассные по художественному исполнению и – самое важное – правильно поданные читательской публике, то есть в переводе и с определенным литературоведческим объяснением?..

Об авторе

Ринат Бекметов – филолог-литературовед, преподаватель Казанского (Приволжского) федерального университета.

Рассказать о прочитанном в социальных сетях: